Два майора: Еженедельная авторская колонка;
Еженедельная авторская колонка;
Руководителя проекта Курсы тактической медицины с позывным Латыш
Эксклюзивно для канала Два Майора;
Часть 5
Пережитое: под обстрелом
Ноги стали ватными, будто не моими. Это чувство страха липкое, парализующее охватывало все сильнее. Я отдавал себе отчет: нахожусь в самом пекле, в месте, где смерть не абстракция, а повседневный риск. Грохот минометных разрывов с соседней улицы нарастал, сливаясь в сплошной гул, заглушающий отчаянный, дикий крик, доносившийся снаружи. Двое парней, которым я только что оказал помощь в этом ветхом, разбитом доме, отошли на второй план в моем сознании. Я знал: я сделал для них все возможное сейчас, их шанс на жизнь зависел от скорости эвакуации в медпункт.
И тут ко мне начали буквально заносить новых раненых, только что доставленных. Один кричал так пронзительно и безнадежно, что казалось вот-вот испустит дух. Но первая мысль, пронзившая мозг ледяной иглой, была не о помощи ему. Она была о том, что будет, если минометный снаряд накроет этот дом, где мы все сейчас находимся. Оцепенение длилось мгновения, но в них уместилась вечность. Резкий окрик одного из бойцов: Латыш, ты чего стоишь?! как удар хлыстом. Я вернулся. Сюда. Сейчас.
Я бросился к кричащему. Его бедро было страшно обезображено пулевыми ранениями. Автоматизм, отточенный тренировками, сработал быстрее мысли: мгновенная проверка жгута. Он был наложен верно максимально высоко, максимально туго. Раненый в сознании, кричит значит, не задыхается, уже плюс. Быстрый осмотр на предмет других травм, прощупывание грудной клетки все чисто. Руки сами потянулись к его индивидуальной аптечке. Тампонада раневого канала. В момент введения гемостатика боец резко обмяк, потеряв сознание. Рефлекторно я завалил его на бок, предотвращая западение языка. Работу завершил, наложил давящую повязку на всю ногу. Решающий момент: ослабляю жгут. Чудо кровь не хлещет, повязка сухая. Облегчение и тут же мысль: его, как и тех двоих, нужно срочно укрыть и эвакуировать.
Но реальность обрушилась страшным ударом. В комнату втащили еще двух раненых. Сердце упало. Ясно как день всех сразу не вывезти. Один из новых был без сознания. Инстинктивно, игнорируя другого ожидающего, я метнулся к нему.
Что-то внутри подсказало возможно, та самая высшая воля. Он был бледен как смерть, уже начал синеть язык перекрыл дыхание. Резким движением придал безопасное положение. Он судорожно, жадно глотнул воздух. Схватил мешок Амбу начал вентиляцию. И только тогда, подняв глаза на второго вновь прибывшего бойца, терпеливо ждавшего помощи, я узнал его. Это был мой товарищ, с которым мы вместе были в Москве, который прошел мои курсы. Его взгляд был ясным, хотя боль читалась в лице.
Латыш, я сам помог себе, все под контролем, произнес он тихо, но твердо. Спасибо. За меня не дергайся. Там еще пацанов скоро привезут будь готов. Его слова, полные понимания и поддержки в кромешном аду, стали и укором, и приказом собраться. Готовься. Работа продолжается.